Костицын Роман Юрьевич

Гибридная война имеет несколько фронтов. Один из важнейших — информационный. Всё ли у России на этом фронте хорошо? Мне так не кажется.  

Создаётся впечатление, что информационную повестку формируем не мы. Мы отвечаем, реагируем, опровергаем. В общем, обороняемся. Или, и того хуже, оправдываемся.  

А наши западные «партнёры» хорошо усвоили, что их удел — выдвигать обвинения, провоцировать, организовывать травлю. Одним словом, наступать, теснить, загонять в угол.  

Не пора ли менять этот тоскливый ландшафт? Чтобы его изменить, надо перестать стесняться многих вещей. Такое впечатление, что мы всё ещё боимся обидеть «западных партнёров», вслух правду сказать, переместить акцент публичных дискуссий на темы, крайне для них неудобные. 

В список «недружественных стран» вошло всего два государства. Одно из них — Чехия. Сам этот факт говорит о том, насколько раздражает наш МИД позиция и поступки Праги. А кроме этого выразительного жеста ещё что-нибудь было? Вроде, нет… 

Как психологически воспринимаются наши взаимоотношения с Чехией? Что в первую очередь вспоминают чехи, и хуже того, мы сами, когда речь заходит о нашем прошлом? А вот что. Российское общество продолжает жить в атмосфере некоего «комплекса вины» по поводу событий 1968 года. И эта атмосфера является причиной наших слабых и вялых реакций на плевки со стороны чехов.  

Может ли наша позиция быть другой? Ну конечно! На своём личном уровне я её уже сформировал. После сноса памятника освободителю Праги маршалу Коневу, после активных попыток чешской стороны продвигать идею о великой освободительной миссии власовцев на территории Чехии, я всерьёз заинтересовался новейшей чешской историей. И открыл для себя много интересного. О чём мы никогда не говорим. О чём чаще всего и не слышали никогда. А ведь это простое знание может в корне изменить ваше позиционирование себя внутри тандема Россия-Чехия. И напрочь отбить желание «оправдываться». А это и есть искомый результат. 

По этому новому руслу и протекала моя недавняя беседа с 45-летним предпринимателем из Чешских Будиёвиц. Начиналась она с обычных экивоков в сторону событий 68-го года. Почему так? А это мой чешский «друг» сразу решил расставить всё по своим местам. Чтобы было понятно, кто у нас маленький, но гордый европеец, а кто — вечно агрессивная, почти азиатская сволочь. Конечно, так открыто оно не формулируется, но не обольщайтесь: имеется ввиду именно это. 

Я согласился, что ввод советских войск в красавицу-Прагу был актом брутальным, был оскорблением национального чувства чехов. Оскорблением их национального достоинства и чувства свободы.  

Чех заулыбался. Всё идёт по накатанной. Правильно, этих «покаянных» слов он и ждал.  

— Только я спросить хотел… А сколько стоит ваше национальное достоинство? Ваша свобода? 

Чех оторопел.  

-Что значит, сколько стоит? Свобода не продаётся! Что вы имеете ввиду? 

-Ну, вот мы, русские, за свою свободу в годы войны заплатили страшную цену. 27 миллионов жизней принесены на алтарь национального достоинства и свободы. Миллионы нацистских тварей закопаны в нашей земле. А вы, чехи, какую цену заплатили за свою свободу в ту войну? Сколько лет вы воевали с немцами? 

Молчит. 

— Может, не лет? Может, месяцев? Или, хотя бы, дней? 

Молчит.  

— Давай я тебе, Пётр, подскажу. Ни одного месяца. И даже ни одного дня. Не было ни одной битвы в защиту вашей «свободы». И даже ни одного боя. Вы просто легли, и раздвинули перед Гитлером ноги. Поэтому: ваша «свобода» не стоит ни гроша. А ваше «достоинство» существует только в вашем воспалённом воображении. Никакого «национального достоинства» мы в 68-м году не оскорбляли. Потому, что его просто нет! 

Чех не ожидал. А и ответить нечего.  

— Как же так получилось, что на весь чешский народ нашелся только один герой, который посмел стрельнуть в сторону марширующих по Чехии нацистов? Ты хоть знаешь, как его звали? 

Не знает.  

— Звали его Карел Павлик. Чешский унтер-офицер, который вместе со своим взводом решил оборонять свою казарму в городке Мистек. Трогательное решение. «Бой» длился часа полтора. Карел Павлик легко ранил двух немцев. Этим потери Вермахта в «войне» против Чехии и ограничились. Немцы так зауважали Карела, единственного чеха, который посмел выстрелить в их сторону, что отпустили его на все четыре стороны. Ступай, мол, чешский герой! 

Карел Павлик оказался тем единственным, чей поступок служит оправданием для существования целого народа. Без него весь чешский народ выглядел бы, как колония мокриц, через которую немец переступил, и даже не заметил. И чего уж тогда трандеть про «национальное достоинство»? Уймитесь уже! 

Как потускнел взгляд моего чешского «друга»! Из гордого прокурора, который привычно ткнул носом этого русского в поганую историю его страны, в это советское дерьмо, он вдруг превратился в ту самую мокрицу, которой не пристало щёки раздувать…  

А на следующий день меня посетила идея. Мысль о том, как правильно ответить чехам на снос памятника Коневу. Надо бы ответить «ассиметрично». Предлагаю установить в Москве памятник чешскому герою Карелу Павлику. Небольшой, но на очень проходном, туристическом месте. Я даже знаю, где. На Арбате, прямо перед рестораном «Прага». В развитие чешской темы, так сказать. С соответствующей памятной надписью. Чтобы заезжие чехи имели возможность поближе познакомиться с собственной историей. И избавиться от дурных иллюзий относительно своего «национального достоинства».  

А ведь красивый вырисовывается «ассиметричный ответ»! С одной стороны — без политической грубости и дипломатического хамства. А с другой… пощёчина получится настолько звонкой, что в Праге её точно услышат! Может, заметят, наконец, бревно в собственном глазу?